Серебряное кресло - Страница 3

Тут она поняла, что Юстас не зря побледнел, потому что никакой утес в нашем мире не сравнился бы с этим. Представьте себя на вершине самой высокой горы, какая только существует. И представьте, что вы смотрите вниз, на самое дно пропасти. А потом вообразите, что пропасть эта еще в десять раз, в двадцать раз глубже. А еще представьте, что под вами в этой глубине проплывают небольшие белые комочки, похожие на овец, и вы вдруг понимаете, что это – облака. Не крошечные сгустки тумана, а огромные, пушистые, белые облака, большие, словно горы. И вот, наконец, между этими облаками вы впервые видите дно пропасти, и оно так далеко, что непонятно, лес это или поле, земля или вода. Зато видно, что от него до облаков еще дальше, чем от облаков до вас.

Завороженно глядя, Джил думала, что все-таки лучше бы отойти на шаг-другой от края, только перед Юстасом своего страха показывать не хотелось. Так она стояла, пока неожиданно не почувствовала, что лучше бы отойти поскорее от этого проклятого обрыва и никогда в жизни больше не смеяться над теми, кто боится высоты. Но шевельнуться она не смогла – ноги у нее словно отнялись. И перед глазами все поплыло.

– Ты что делаешь, девчонка ненормальная! – закричал Юстас. – Отойди!

Голос его словно доносился издалека. Джил почувствовала, как он вцепился в нее, но руки и ноги уже ее не слушались. В какой-то момент они с Юстасом стали бороться на самом краю обрыва. У нее внезапно закружилась голова, и она не совсем понимала, что делает, но две вещи запомнила на всю жизнь и нередко потом видела их во сне. Сначала она вырвалась у Юстаса из рук, и в ту же секунду он потерял равновесие и с ужасным криком сорвался в пропасть.

К счастью, у нее не оказалось времени предаваться мукам совести. На краю скалы вдруг оказался какой-то огромный светлый зверь. Он лег, свесился вниз и, что самое странное, принялся дуть. Не рычать, не фыркать, а именно дуть своей широко раскрытой пастью. Дул он сильно и равномерно, как пылесос, только что не втягивал воздух, а выпускал. Джил была так близко к зверю, что ощущала дрожь, проходящую по всему его телу. Лежала она неподвижно, потому что не могла шевельнуться, и с удовольствием бы потеряла сознание, если бы это можно было делать по желанию. Наконец, она увидала далеко внизу крохотное черное пятнышко, улетающее одновременно вдаль и слегка вверх. Когда оно поравнялось с вершиной утеса, то было уже так далеко, что исчезло из виду. Оно двигалось с огромной скоростью. Джил не могла не подумать, что его уносит дыхание неведомого существа, лежащего рядом с нею.

Она обернулась и посмотрела на зверя. Это был лев.

Глава ВТОРАЯ. ДЖИЛ ПОЛУЧАЕТ ЗАДАНИЕ

Даже не взглянув на Джил, лев поднялся на лапы и дунул в последний раз. Затем, довольный своей работой, он повернулся и медленно прошествовал в лес.

«Это просто сон, самый обыкновенный сон, – подумала девочка.

– Сейчас я проснусь».

Но это был не сон, и она не проснулась.

– И зачем я только попала в это кошмарное место, – сказала Джил. – Юстас, небось, тоже знал о нем не больше меня. А если знал, то нечего было меня тащить сюда, не предупредив. Я не виновата, что он свалился. Если бы он не вцепился в меня, все было бы в порядке. – Тут она вспомнила крик Юстаса, падающего со скалы, и разразилась рыданиями.

Плакать неплохо, покуда льются слезы. Но рано или поздно они кончаются, и все равно приходится решать, что же делать. Вытерев слезы, Джил поняла, что ей страшно хочется пить. До сих пор она лежала ничком, а теперь села. Птицы больше не пели, и вокруг стояла мертвая тишина. Только один слабый, но упорный звук раздавался где-то вдалеке. Прислушавшись, она поняла, что это скорее всего журчание бегущей воды.

Джил встала и внимательно осмотрелась. Льва и след простыл, но он вполне мог скрываться где-то неподалеку среди деревьев. А может, этих львов было несколько? Но жажда заставила ее набраться смелости и отправиться туда, откуда доносился шум воды. Шла она на цыпочках, прокрадывалась от одного дерева к другому и на каждом шагу останавливаясь, чтобы оглядеться.

Стояла такая тишина, что девочка без труда различала, откуда раздается журчание. С каждым шагом оно становилось яснее, и вскоре Джил вышла на открытую поляну. Чистый, как стекло, прозрачный ручей бежал сквозь траву совсем рядом с ней. Но хотя при виде воды Джил захотела пить в сто раз сильнее, она не бросилась к ручью, а застыла, как каменная, открыв рот.

На берегу ручья лежал лев.

Он разлегся, подняв голову и вытянув передние лапы, словно львы на Трафальгарской площади. Джил сразу поняла, что он ее увидел. Но взглянув на нее, зверь тут же отвернулся, словно не хотел ее замечать.

«Если я кинусь бежать, – подумала Джил, – он тут же меня догонит. А если подойду – попаду к нему прямо в пасть».

Как бы то ни было, она застыла на месте как вкопанная, не в силах отвести глаз от могучего зверя. Ей казалось, что она стоит так уже несколько часов. Вдруг она ощутила такую жажду, что ей стало все равно, съест ее лев или нет – лишь бы сначала напиться.

– Если ты хочешь пить, подойди и напейся.

Это были первые слова, которые она услышала с тех пор, когда Ерш говорил с ней на краю обрыва. Она стала оглядываться по сторонам, пытаясь сообразить, кто же это говорит, и тут голос повторил:

– Если ты хочешь пить, подойди и напейся.

Конечно, она тут же вспомнила рассказ Ерша о говорящих животных, и поняла, что это голос льва. И голос был чувствительным, глубоким, совсем необыкновенным. Страх ее не пропал, но стал каким-то другим.

– Разве ты не хочешь пить? – спросил лев.